Начнем с малого?
Из недавней командировки в Москву я привез толстенную книжку «из японской жизни». «Сегун». 816 страниц. Прочел за две недели (работа все-таки!).
Самое сильное впечатление — обилие ритуалов, подчеркнутая деликатность во взаимоотношениях жителей островной империи. Перед тем, как убить друг друга в поединке, извиняются, раскланиваются и просят прощения. Самурай, поняв, что полководец им недоволен, просит разрешения убить себя. Самурай, будучи оскорблен, требует извинения или вновь спрашивает разрешения на «сеппуку» (так когда-то называлось харакири).
Конечно, кровавый век, ужасный век, но в то же время какой утонченный, церемониальный. И в отношениях воинов. И в отношениях с женщинами…
Невольно примеряю на себя, на окружающий нас мир и пытаюсь вычислить — насколько же мы отстали от давно умерших японцев? Отчего так грубы и бесцеремонны? Отчего главные наши традиции нередко состоят в состязании в брани и взаимных оскорблениях?
Так, пообщался на днях с давним знакомцем. Полушутливо-полусерьезно сказал он фразу, которую я посчитал за плоскость. И не скрыл своего отношения. Знакомец изумился: «Ничему тебя это задевает?» — стал он добиваться ответа. Не уяснил, видимо, что каждый сам очерчивает границы собственного достоинства. Вспылил, хлопнул дверью. Странно, четверть века были знакомы, но так и не поняли друг друга…
Я всегда утверждал и продолжаю это делать, что мерило общества — отношение к женщине. Не могу считать свое воспитание в этом плане идеальным. Eсть проблемы. Хотя стараюсь не только утверждать, что женщина всегда перед мужчиной права, но и в меру возможностей следовать этому. Зато имею перед глазами, живой пример — одного из моих друзей, человека весьма образованного, офицера. Знаете, чем он отличается от большинства, если не от всех моих знакомых, да и от меня, пожалуй, тоже?
Он — единственный, кто непременно встает, если в комнату или в кабинет входит женщина. Деревенского, между прочим, происхождения человек. Всей культуры — мама-учительница да книжки. Не смейтесь, я пытаюсь следовать его примеру, но как это нелегко!
Попробуйте сами — вызвать, скажем, для служебной выволочки даму-сотрудницу и встать, когда она входит в кабинет. Что-то нелогичное? Вероятно. Но если все же попробовать встать, может, тогда «руководящая разборка» превратится в конструктивное общение, в поиски компромисса?
И снова возвращаюсь к теме грубости нравов наших. К запечатленному в анекдотах билингвизму (двуязычию) чиновников, которые владеют только двумя языками — административным и матерным. Мы многое пытаемся оправдать трудным детством, переходным периодом в экономике, многочисленным населением, пропущенным через лагеря, и суровостью климата. И почти никогда — негодным воспитанием. Все так. Но человек, доказано наукой, способен к самовоспитанию. Может, попробуем все-таки? Подумаем о чувствах тех, кто нас окружает дома и на работе. Подумаем о зеленой траве и цветущих яблонях, которые взывают к прекрасному. Или начнем с более простого — выйдем из машины прежде, чем в нее сядет дама, которую мы ожидаем.
Так мало? Так много…