Режиссер поймал всех зайцев
Елизавета Ганопольская
Сезон в Тюменском драм-театре открылся премьерой «За двумя зайцами».
Как и следовало ожидать, режиссер Александр Горбань вольно обошелся с пьесой Михаила Старицкого: перетасовал эпизоды, переиначил текст, осовременил его и подчеркнул курьезность суржика, на котором говорят действующие лица.
В предыдущих постановках Горбаня, известных тюменскому зрителю, тоже были вольности. Поначалу они шокировали, затем к ним привыкли и стали воспринимать как должное. Тем более что другие режиссеры тоже преуспели в подобном хулиганстве и приучили к этому публику. Разве что Александр Горбань бесшабашнее прочих, его фантазия богаче.
Критики ругают режиссера за необязательность приемов, дурной вкус, пошлость, зато большей части публике как раз все это нравится. Публика воспитана на телешоу, похожих на спектакли Александра Горбаня. Хотя, к чести последнего, его сценические шоу выше качеством, чем телевизионные.
В данном случае у постановщика было моральное право на вольности и шалости. Старицкий написал пьесу по мотивам чужой, затем Старицкого перевел на русский Александр Островский и, надо думать, добавил кое-что от себя. Александр Горбань лишь продолжил начатое до него.
История в целом осталась прежней. Разорившийся цирюльник Голохвастый решил поправить дело женитьбой на богатой уродине Проне, однако не может отказаться от другой девицы, в которую влюблен, от красивой бесприданницы Гали. Сватается к обеим, свадьбы назначены, однако обман преждевременно раскрыт, невесты опозорены.
Режиссер расцветил и разукрасил историю, навертел лишнего в десять слоев, так что понадобился конферансье для комментариев и объяснений, кто есть кто из персонажей, кем кому приходится, где происходит действие. В роли конферансье — Сергей Осинцев. Выглядит странно и неуместно, но смешно. Откуда он, из каких параллельных миров? Режиссер, верный себе, не оправдывает бред выдумки, вместо этого он усилил безумие: конферансье вдруг оборачивается цирковым церемониймейстером. Будто бы все происходит в цирке, там выступают карикатурные артисты; киевские дивчины и парубки, конечно же, — ряженые; круг сцены, само собой, превращается в арену; украинские песни перебивает «Хабанера» из «Кармен», и массовка пляшет в костюмах, наполовину украинских, наполовину испанских.
Безумие, безумие! Недаром костюм конферансье напоминает о Мартовском зайце из «Алисы в стране чудес», придуманном когда-то художником Алексеем Паненковым.
К слову, в новом спектакле можно заметить почти все старые постановки, оформленные Паненковым, сценография пестрит цитатами: здесь и «Моцарт», и «Ревизор», и «Убийство Гонзаго», и «Веселый Роджер», и «Молодильные яблоки», и… Устанешь перечислять.
Спектакль веселей веселого, пестрее пестрого, и печального финала у него нет. Режиссер пожалел героев, спас Голохвастого от банкротства, а невест — от срама. У красавицы Гали есть другой жених, Степан, с которым у них взаимная любовь; режиссер не стал испытывать эту пару скандалом, заранее свел любящих воедино, чтоб зритель понял — здесь все будет хорошо.
А вот Проне пришлось пострадать, прежде чем соединиться с избранником. Брошенная невеста уже появлялась в прежних постановках Горбаня, «Ревизор» и «Женитьба», там, вопреки безжалостному авторскому замыслу, режиссер явно сочувствовал несчастной девушке и призывал к сочувствию публику. Дочка Городничего Марья Антоновна шла по сцене к залу, с потусторонним взглядом, как Офелия, сошедшая с ума от горя. Никто не мог ей помочь. Да и финал у «Ревизора» трагический. А вот Агафью Тихоновну в «Женитьбе» режиссер спас, вернул ей жениха.
Так же он спас и Проню. Девушка переступила через оскорбление, нанесенное Голохвастым, отняла его у ростовщика и квартального. «Ведь люблю я его».
Можно приписать такой финал режиссерской сентиментальности. В своих спектаклях он пытается соединить все мыслимые пары и многое прощает своим персонажам. Он — как Проня: «Ведь люблю я их».
Но существует еще одно объяснение такой судьбы героини. Проня — главная в этом спектакле, она самая яркая, самая живая и самая красивая, несмотря на маску уродины. В роли Прони выступила Валерия Итименева, молодая актриса с сильным характерным дарованием.
Остальные персонажи упрощены и утрированы, что актерам не на пользу. Но публика привыкла к примитиву.
В одной из рецензий на предыдущую тюменскую работу Горбаня, «Собачье сердце», сказано, что Горбань умеет освоить пространство большой сцены в новом театральном здании, плохо приспособленное для спектаклей, умеет замаскировать недостатки этой несуразной сцены.
Так же и художник Алексей Паненков, судя по «Двум зайцам», научился маскировать недостатки. Столь ловко оформил спектакль, что не заподозришь технические трудности. Да и некогда подозревать: в течение всего действия — беготня, суета, перемена декораций, песни-танцы.
Шоу «За двумя зайцами» пришлось тюменскому театру впору, как родное.
***
фото: сцены из премьерного спектакля.;сцены из премьерного спектакля.;сцены из премьерного спектакля.